Сегодня разговаривала со своей мамой, пока гуляла с собакой и она мне рассказала историю. У нее по соседству живет старая бабушка, которая за свою жизнь воспитала пятерых детей. Бабушка эта, типичный Божий одуванчик – доброта, милота и вкусный запах пирожков. Мама с ней всегда взаимно здоровается и регулярно болтает на отвлеченные темы. Хорошая бабушка. Душевная.
Далее со слов мамы:
«Слышу в дверь звонят, открываю, а там баб Маша стоит со снежинками в руках. Знаешь, такие самодельные, как ты их в детстве делала. И спрашивает у меня:
– Алена, можно я у тебя на двери снежинку повешу? Я тут всем еще вчера развесила, а тебя не было, вот и решила без спросу не управничать. (бабушка)
– Мария Михайловна, конечно вешайте. Чего спрашиваете то? (моя мама)
– Да я боюсь теперь. У меня дочка и внуки как узнали, что я тут рукодельные снежинки по подъезду вешаю, так пальцем у виска крутят и старой дурой называют.»
Мама помогла ей повесить снежинки на свою дверь и долго еще благодарила бабу Машу за создание новогоднего настроения. А потом сидела на кухне и не могла придти в себя от непонимания, что происходит с людьми и сочувствием к пожилому человеку, который жив-здоров, хорошей души, но имеет один недостаток – странных детей и внуков, которых она вроде сама и вырастила. Мама рассказала мне, как дочь бабы Маши свою же дочку регулярно называет тварью. В хрущевках слышимость хорошая. И у моей маман порой уши заворачиваются от того, что она слышит от этой ячейки общества.
Мама рассказала мне, что дети/внуки бабы Маши никогда не здороваются.
Что внуки посылают бабушку в жопу, а родителей могут и того дальше послать. За что бывают битыми, но результата это не приносит.
Да много всего. Но мне почему-то жаль именно престарелого человека в добром уме и характере, которая просто выросла в другое время и столкнулась с тем, что ее мир/ценности/уклад не то чтобы не уважают, об него ноги вытирают.
Ты знаешь, дневник, не в моем правиле писать что-то душещипательно-призывное, но почему то именно эта маленькая история заставила задуматься о каких-то вещах, и их надо проговаривать, пускай в совершенно неформатном месте.
Я много работала с трудным подростками.
Я видела различных детей.
Я видела детей детдомовцев с зоновскими наколками и ВИЧ-заболеваниями. Девочек, которые уже с пятнадцати лет могли отдаться за бутылку пива. Мальчиков, которые жили по понятиям и колотили свою малолетнюю «группу» друзей по интересам.
Я много разного видела.
Но, на мой взгляд, самые страшные дети – дети из обычных таких хрущевских квартир, которые во всем вроде бы благополучные и хорошие. Ходят в школы, гуляют с друзьями и сидят в компьютерных играх. Дети прекрасны.
Но знаешь, дневник, в чем разница между обычными детьми и детьми из детдома? В том, что у детей, выросших в учреждениях, есть своя внутренняя иерархичная модель поведения и какое-никакое самоуправление. У них есть своя, пускай дрянная, требующая корректировки, но мораль(правила).
У детей из хороших семей морали нет. А есть лишь потребительское отношение, выработанное детоцентричным обществом и вечнозанятыми родителями, которые пропадают в поиске ресурсов, забывая о цели своих достижений.
К детям относятся или как к рабам, или как к маленьким царькам.
На них либо кричат, обвиняя во всех грехах смертных за ерунду и то, что отвлекают от вечернего отдыха, тем самым вызывая обиду и затаившуюся злость.
Или целуют в жопу, позволяя делать все, что угодно, объясняя это фразой «Он же ребенок!»
Детоцентризм и фиксация на «особенных особенностях» юных особей человека – зло. И мы растим это поколение инфантильных озлобленных дебилов, которые имеют только свой интерес и желание удовлетворять потребности, не более.
Государство кричит о заботе – блеф.
Матери кричат о том, как они жизнь свою кладут на алтарь детства – идиотизм. Жизнь матери важнее.
Дети – цветы жизни – смешно.
Когда все эти овуляхи и «зато не пидараса вырастим» поймут, что дети – это люди, просто очень молодые, но люди, а не диковинные зверюшки, то жить станет намного легче.
Когда родители поймут, что с ребенком надо РАЗГОВАРИВАТЬ НА РАВНЫХ или КАК СО ВЗРОСЛЫМ, а главное для начала просто начать РАЗГОВАРИВАТЬ, то поверь, жизнь улучшиться и в семье прибавится уважения, любви и спокойствия.
Когда с ребенком начнут РАЗГОВАРИВАТЬ И ВЕСТИ С НИМ СЕБЯ КАК НА РАВНЫХ, то у него будет развиваться самостоятельность, чувство ответственности, уверенности в себе. Что автоматически уменьшает риск попадания в дурные компании и опасного будущего.
В вашей любимой крестьянской духовной Руси – ребенок был недочеловеком. Всего лишь еще одними рабочими руками.
Не надо максимализма и ухода в крайности. Будьте собой, сделайте вашего ребенка своим другом. Станьте другом для него.
Заткните уже себе в жопу «Он же маленький!».
Когда мой муж попытался мне сказать три года назад, что моя рукодельная снежинка не красивая, я закатила дикий скандал. Кричала, возмущалась и впервые вызвала у него чувство вины, пробив цинизм искренней подачей.
У всех свои ценности и снежинка из альбомного листа – моя новогодняя традиция, которую я храню еще с тех времен, когда игрушки и гирлянды были в дефиците да по бешеным ценам.
С тех времен, когда я лично вырезала и украшала свою елку, комнату, марлю для костюма.
Я никого не призываю любить мою снежинку. Я не заставляю любить те узоры на листе А4.
Но я не позволю это оскорбить. Надо уважать ценности другого человека. Даже если они расходятся с твоими, дневник. В этом есть свобода и толерантность. В этом есть равенство. В этом есть любовь.
Однако, уважение – процесс обоюдный и игры в одни ворота не терпит.
И если бы я была бабушкой, и мой внук зарядил оскорбление мне с моими маленькими невинными радостями, то я бы зарядила ему в нос. Со всей своей бабушкиной дури.
Кости срастутся, а вот рана сердечная заживет не так быстро.
Вдобавок, в том возрасте, когда до Альцгеймера рукой подать, каждое воспоминание – манна небесная.
Пока, дневник.
