В далёкие-далёкие времена, когда мороженое в ларьке стоило 3 рубля 50 копеек а страна отходила от 98 года, я училась в обычной провинциальной школе, коих много.

Вместе со мной лямку школьного быта тянул пренеприятный мальчик Саша, которого мы невзлюбили с первого класса. Саша рос мальчиком странным (это я сейчас с высоты прожитых лет понимаю, что все выходки — это влияния отчима-идиота, эдакого подкроватного альфача). Саша мог прийти в школу в домашнем, треники с пузырями на коленях и фланелевая кофта с Чебурашками, мог нахамить учительнице. А ещё с удовольствием стукачил и искал во всём выгоду. И вот с этим «чудом» меня перевели в 5 класс.

А там его перемкнуло. 5 класс был сборный. Нас собрали их разных параллелей началки и многие ребята толком не знали друг друга. Саша конкретно распоясался. Он гадил исподтишка, продолжал стукачить и первым задирал пацанов, выставляя себя жертвой. 5 класс. Кровь молодая и горячая. К концу 6 класса у Саши появились 2 коронные фразы «Баба! Твой день 8 марта» и «Баба, твоё место на кухне». Разбавляя свою речь оборотами «баба не человек», он доставал всех девочек в классе и параллели (у нас были смежные уроки типа физкультуры и сельхоз трудов). За что однажды был бит. Били его четверо. Четвёртой была я.

В этот роковой день Саша заявил, что «баба не человек и пи*дить вас надо», а потом плюнул кому-то на учебник. Это видимо было последней каплей. После школы ему устроили «тёмную». Не знаю почему, но я тоже пошла бить Сашу. То ли мне выходки его надоели, то ли чувство стада взяли верх. Били не сильно, потолкали пару раз, сняли куртку, кинули на землю и от души потоптали, пока Саша ревел тихо на школьном стадионе. Без крови и синяков (умудрились даже куртку не порвать, а только испачкать).

Что было дальше – словами не передать! Нам оборвали весь домашний телефон. Эта маленькая паскуда заявила маме, что я избила его чуть ли не до полусмерти. Причём, била только я (видимо, он понимал, что с ним после сделают ребята и про них не рассказал). Мама его истерично визжала в трубку и требовала купить Сашеньке новую куртку взамен этой (у ребёнка теперь плохие мысли глядя на неё). А потом был «товарищеский суд». При всём классе меня поставили у доски и заставили рассказывать, почему я надругалась над бедным несчастным Сашей. Мать его причитала, хваталась за сердце и картинно ела валидол.

Меня прорвало. Я начала рассказывать, что Саша достал всех фразой «баба не человек, её место на кухне, что женщин не за что уважать, баба должна знать своё место» и всё в таком духе. Сашина мама сначала побледнела, потом покраснела и еле выдавила из себя «Саша, это правда?». Саша не успел ничего сказать. За него сказала толпа обиженных когда-то девочек.

И тут началось мясиво. От поджопника Саша летел через весь класс. Поджопник ему отвесила мама грязным апрельским сапогом. Она же выволокла его в школьный коридор где была хозяйственной сумкой по хребтине, приговаривая «Будешь ещё так, с*чёныш, говорить? Я всю дурь из тебя выбью! Дома поговорим, кто человек, а кто перхоть малолетняя». И прочие непечатные выражения.

Саша не появлялся в школе 2 недели, а после 9 класса ушел в местную путягу.

Сейчас же, глядя на всё произошедшее, я не могу одного понять. Почему наша классная руководительница, зная о выходках ребёнка, о том, что он лезет в драку, плюётся и обижает девочек не вызвала маму или отчима? Почему она пассивно наблюдала, когда мама била Сашу и зачем она устроила этот «товарищеский суд»?